Время для жизни [СИ] - taramans

На это Илья согласился. Он попытался пройти через комнату Ивана, что тот мягко, но непреклонно это пресек, напомнив, что там сейчас… юные девичьи тела находятся без упаковки. То есть — вообще.

— Вот как ты можешь, а? Ты… подчас циничен без меры! Ну что это за выражение?

— То есть это я — циничен без меры? А не ты, который хотел ворваться в комнату, где юные девушки сейчас переодеваются? Я правильно понял? Ты — врываешься, как маньяк… и ты — молодец! Я — тебя сдерживаю, напоминая о девушках, и я — циничен? Скажи мне, Илья Николаевич, такой логике тебя в школе учили, или это я что-то пропустил?

— Ты… ты — несносен! Ты прекрасно понял, что я имел в виду!

— Ну вот! Что и требовалось! Ты возмущен, ты пышешь негодованием, а значит, когда успокоишься, то нервишки твои — расслабятся!

Несколько снизило градус напряженности, по крайней мере у Ивана, прибытие в клуб Киры и Зины. Косову не было известно — сами ли они напросились на это, или же таковым было очередное общественное поручение у этих двух неугомонных девушек, но они должны были вести концерт. Кира — первое отделение, где предполагались выступления руководителей и детей, а Зиночка — второе, более неформальное отделение концерта.

Девушки и оделись соответствующе. Кира была одета в костюм, темно-серая юбка чуть ниже колен облегала ее бедра, делая ее вид… не совсем официальным. А жакетик, также приталенный, показывал, что верх у девушки также достоин внимания. Светлая блузка и галстук дополняли ее вид. Причем Иван не мог бы сказать, что это: этакий официоз, или довольно утонченная сексуальность. По меньшей мере на него, вид Киры действовал вполне определенным образом.

Зиночка была более демократична, и, в то же время, очень привлекательна. Темно-синее платье, по французской длине чуть прикрывало колени. Верх платья был несколько пышноват, но грудь все же не скрывал — вырез имел место… довольно глубокий. Широкий плиссированный струящийся низ в движении обтекал ее… все обтекал, если короче.

Иван чуть приподнял бровь — девушки были очень хороши. Они были… очень разные, но обе чертовски хороши!

«Вот интересно — они так всегда подбирают своей гардероб, после взаимных консультаций и оценок?».

— Милые дамы! Разрешите мне проявить все мое восхищение Вашей красотой и юностью! Я готов припасть к вашим ногам и облобызать такие красивые, и такие влекущие к себе колени! — Иван подошел к девушкам и наклонился, чтобы поцеловать им ручки.

Зина манерно протянула свою, затянутую в цвет платью лайковую перчатку, с вырезом. Было видно, что ей — очень приятны его слова.

— Не слишком вычурно, Иван? — Кира насмешливо улыбалась, а руку протянула для рукопожатия.

— Видите ли в чем дело, Кира Александровна, красавица Вы наша! В прошлый ваш визит, мне было категорически рекомендовано ухаживать, обольщать, и даже домогаться… не в отношении вас, к сожалению. А кто я такой, чтобы противится воле таких красоток?

Смеясь, Кира повернулась к подруге:

— Не кажется ли тебе, Зиночка, что в данном контексте, наименование нас красотками, несколько… легкомысленно. Не скажу, что вульгарно!

Зина, так же играя, протянула:

— Ах, Кирочка! Прости моего кавалера! Он груб и не отёсан. Что поделать, рыцаря ты отобрала. Приходится довольствоваться таким вот… лесорубом. Иван! Ты же работал лесорубом? Ну вот, как я и сказала.

Улучив момент, Иван чуть наклонился к Кире:

— А где же твой Отелло? Где этот брутальный тип с обличием Сигурда Змееглазого? Неужели он отпустил Вас одних, без должного сопровождения? Или Вы — сбежали? В таком случае, мне страшно за Вас! Ревность его непомерна, а значит и месть будет страшна!

Девушки смеялись, но Кира, чуть тише добавила:

— Не следует обсуждать за спиной отсутствующих, не находишь?

Иван почесал нос:

— Да, ты права. Грубовато и… нехорошо получилось. Так же где Сергей?

— У него сегодня полеты, так что он очень занят.

— Илья! Где нам можно присесть и передохнуть после дороги? И я не отказалась бы от чая, Иван!

Косов не знал, что там «накубатурили» с прошлого раза эти две… комсомолки, но решил: «А почему бы и нет? Буду играть такого Зиночкиного воздыхателя! Мне это ничего не стоит и не сложно — девушка-то действительно красива. Глядишь, и правда что-нибудь обломится. А нет? Так и будем воспринимать как игру. И Кира… постоянно рядом. Это хорошо… или нет? Вот и сам не могу сказать — то я хочу, чтобы вовсе ее не видеть, то… хочется быть с нею рядом, пусть и не с нею быть…».

Они поднялись в кабинет к Илье. Причем, как и в прошлый раз с Варей, Иван, воспользовавшись тем, что он шел последним, вслед за Зиной, опять «распустил» руки. Запустил их ей под недлинный подол платья. Она остановилась и обернулась к нему, шепнула:

— Домогаешься? Правильно. Продолжай, мне нравится! — и медленно продолжила подниматься по лестнице.

А Косова, надо сказать, кинуло в жар. На ножках девушки, и как он только не разглядел сразу! были одеты чулки и подняв руки выше, он нащупал тот край, где шелк чулок переходил в нежную кожу ножек. И понятно, что кровь бросилась к его голове! Кто же из мужчин останется равнодушным от ощущения этого перехода — шелк ткани и шелк нежной кожи?

Похоже он судорожно вздохнул, ибо Зиночка вновь становилась и повернулась к нему лицом.

— Ты и правда такой… заводной? Я думала, что ты… просто играешь так вот… в этакого самца озабоченного…

Он чуть подвинул ее на ступеньке, и встав рядом, вновь запустил руки под подол.

— Как же тут играть-то… в такой ситуации? Когда разум отлетает неизвестно куда? — он за попу подтянул ее к себе и крепко поцеловал.

Правда… одним глазом косил в сторону прикрытой двери в кабинет директора.

— Ох… ты мне платье помнешь! Не забыл еще, что и мне, и тебе на сцену выходить? Но… давай еще разок… вот так поцелуй. Мне понравилось!

Когда спустя несколько секунд они вошли в кабинет, Иван машинально потирал губы рукой. «Мдя… помада-то еще не придумана такая, что бы не размазывалась!». Зиночка, в свою очередь, сразу подошла к зеркалу на стене и стала непринужденно поправлять макияж, достав столбик помады из сумочки.

Илья, не обращая на них внимания, что-то расстроенно рассказывал Кире. Та же, кивая директору головой, чуть удивленно покосилась на подругу.

«Поиграть решили? Ну что же — поиграем!».

«Как там было? А-а-а… вот:

— Моя мама варит кофе! Подождем мою